Мальчишка злится, кусает губу, хмурит белёсую бровку. Я рожден быть другим, а это уж право, слишком. Мол, я как не перворождённый весной, а какой-то там полукровка. Вот только на свет появился и сразу, мгновенно, попал на долги угрюмого, пьяного дурака. Декабрь сникает, вздыхает: «Январь. И ноша его тяжка. Поверь, он работал не ленно. Тебе повезло, ты обласкан Лелью, а у Мораны, нет любимых детей. Наш первый старался как мог — он плакал капелью, дождями бил в барабаны. Но сердце Зимы на ласку бесплодно. И только долгов накопил дуралей. Февраль тут старался сутками, но все ж ещё есть должок. По снегу закрыли все нормы, остался морозный рывок».
— По снегу они закрыли, а я тут потом разгребай. Куда мне скажите засунуть, ещё и ваши морозы? Уже бы пора чернить прогалины возле плёсов. Мечусь как дурак, весь в мыле, знай только морозь, заметай. Ну ладно, раз надо, так надо, жаль только лесного зверья. Я вам помогу, но знайте — всё сделаю за три дня. А после очищу небо, и южные ветры спущу с поводка. Пусть братья не взыщут, но мне очень надо, чтоб Лель улыбнулась, подснежникам от сынка.
Март срывается с места, только позёмка вслед. Январь хмурит брови: «Боги, какой он громкий, так и горит, дуралей». Декабрь улыбается: «Ну и ладно. Зато, этот малец, выполнит честно, всё, что пообещал. Не помню такой годины, чтобы наш Март оплошал».
#ИннаЧе_пишет